- Vegas: from dusk till dawn занимает 20 место в рейтинге real-life в топе РПГ при рейтинге 42,8 (голосуем, оставляем отзывы, не стесняемся);
- наш форум существует 7 дней, официально открыт 13.07.2013;
- за это время было написано 104 поста;
- ежесуточный онлайн ~20 человек, зарегистрированных пользователей - 26.

У мальчика были теплые ладони и проницательное, простоватое лицо, один из тех несчастных психологических типов, которые требуют неприятностей даже самим фактом своего существования в подобном виде; он периодически заходил, дожидался своей очереди скромно, не создавая лишнего шума, это было еще тогда, когда Клеменс была жива, и эти мертвые земли - чудовищная усыпальница для сыновей Господних, если, конечно, можно считать их таковыми при условии того, что прилежные родители обычно не кладут собственных детей под нож.
Самое страшное: то, что заставляет сердце проваливаться куда-то глубоко и тут же выныривать отчаянно и болезненно, сокрушая стуком грудную клетку: когда усталые, утомленные птицы загибаются в плену собственных клеток, а ты не успеваешь донести до хлипкой дверцы ключ, чтобы дать им хрестоматийную свободу.
Не все птицы соглашаются подниматься на дрожащие, вывернутые лапки.
Не все хотят расправлять свои красивые, пыльные крылья, отряхивать перья, чистить короткий облезший подшерсток.
Даже если я отопру все клетки, пустыми окажется только половина из них.
И это - навязчиво, как посторонние уличные звуки, заменяет кофе дегтем, заставляет проточную воду портиться, накрывает небо темным и душным, вливается в воздух вместе с сигаретным дымом и благовониями, выворачивает все наизнанку, когда одним утром оказывается, что земля здесь - белая, а облака - темные, что в каждой благодетели живет нескончаемое зло, прожорливое, как помойная яма, что те, кто всех грязней - умнее выхоленных и вылизанных, а те, кто всех смелей, прячутся за углы при первой же возможности.
Поэтому, получив звонок - контрольный, наотмашь, - выводы делать не приходится. Никаких выводов - кощунство чистой воды. Мне жаль. Мне очень, очень жаль.
Я повторяю в трубку несколько раз, и слово "жаль" распадается на тысячи и тысячи мелких сегментов, собирающихся в разном порядке в то же самое буквосочетание, уже не имеющее никакого смысла - отчетливое молчание разит густым, как сливки и льется через провода, кажется, стекает по пальцам, разбивается о кожу брюк.
В такие моменты обычно берут за руки. Так, как это обычно делают люди, которые друг с другом незнакомы - аккуратно, сжимая крепко и неудобно, так, что через пару минут затекают пальцы.
Несмотря на любые домыслы, разросшиеся внутри головы, я беру выходной упрямым, гуттаперчевым вечером, который выталкивает из себя лишнее и опостылевшее, оставляя непроницаемый светлый вакуум, разрывающийся темным винным закатом, как взрывом нарочито искусственного происхождения. Восковые капли пустынных ветров, заточенных в редкие лучи клубящегося света, плавятся на коже, оставляя следы, похоже на ожоги.
Я иду пешком и оказываюсь дома ближе к двенадцати, издалека дом выглядит именно в такой степени убогим, в какой степени убогим может быть только одинокое, но тщательно содержимое в порядке жилье, избавленное от всего лишнего, которым так любят пичкать здесь все, что не касается здравоохранения и обыкновенных человеческих ценностей.
С утра, не проспав и пары часов, собираюсь долго и смутно, постоянно отвлекаясь на мелочи - незакрытые окна, проезжающие автомобили, не завернутый до конца кран. Выполнив дневное обещание, соседка, заспанная, но все такая же улыбчивая полная женщина просит постоять на пороге, чтобы не разбудить детей, и через пару минут возвращается со свертком, в который завернут букет гилоцереусов, пахнущих мускусно и тонко - как больные дети или излишне рафинированные пожилые, не имеющие возможности найти в себе силы для того, чтобы признаться, что молодость прошла, и теперь придется побегать за новыми стремлениями - больше под ноги сами собой они валиться не будут.
За окном такси мелькают тени. Цветы раскрываются, увядая - так поступает все живое, и, надеюсь - если я еще имею на это право, - когда раскрывался в последний раз он, рядом был кто-то, чтобы держать его за руку.
Как незнакомцы. Как любовники. Как ищущие тепла в прикосновениях и одергивающие пальцы, когда под ними  чувствуется медленный запуск механизма, задающего старт всеобщему остыванию.
И на кладбище - пусто, скрипят ворота, приоткрывшиеся, будто приглашая, ухмыляющиеся раззявленной пастью, и я - как Жан Жене, но только хуже, - чего-то жду очень долго, без спичечных коробков в кармане - только тонкая пачка и тяжелая бессмысленная зажигалка, без сакрального за душой и ее придатками - потому что практически нечего было делить. Все, что смог - забрал.
За остальное прощения не получу. Так обычно складываются жизненные циклы тех, кто привык приходить не вовремя.
И ответы на вопросы остаются там же, где благодетель и смелость обращаются таким же омертвевшим, как забитый досками труп под шестью футами отборной сырой земли. Вместе с гилоцереусами. Как бессмысленная дань бессмысленной традиции - без невозможных желаний и глупых придирок, степенно, традиционно, консервативно.
Невысокая и хрупкая, она походит на того, кто должен лежать в гробу с цветами больше, чем кто бы то ни был в принципе. - Эта  информация конфиденциальна. Извините. - Рядовой, вызубренный до мышечных болей ответ, и, может быть, я был бы рад - если можно сказать так в этой ситуации, - дать другой, но правила не дают сбоев даже сейчас.

Ему явно желали смерти, этому шкафу. Die, bitch, die.

Бежать? Куда бежать? Прямо или быстро?

Естественно, это не она потерялась, это улицы у них странные.

Вечерний Вегас - это зрелище, конечно, безумно красивое, и какое все блестящее, и какие все добрые, но почему-то в этот вечер магического действия на Уилан этот город не оказывал. Не было любимого консервированного зеленого горошка "той самой фирмы".
Точнее, он был, но только на верхней полке. До которой нормальным людям можно дотянуться рукой, а всяким там Эльвам нужно прыгнуть. Желательно несколько раз. Чем она и занимается последние пару минут, откровенно веселя и одновременно мешая проходящим мимо покупателям. Злит до чертиков, но горошек-то любимый.
Последним пунктом в её плане было "встать на полку и достать этот гребаный горох", но подходящий момент все никак не представлялся, а элементарно попросить помочь хотя бы того симпатичного высокого парня, что с такой похабной улыбкой все это время пялился не то на увлекательные попытки Уилан достать банку, не то на другие, не менее увлекательные части Эльвы... Ну что вы, как она снизойдет до такого унижения, брат коронован, а она что, лысая что ли?